Великосветские стихотворения - Страница 2

К оглавлению

Князь

Графиня, вы меня заставили краснеть...

Ну, можно ль лучше вас на вещи все смотреть?

На память мне пришел один куплет французской,

Импровизация княгини Чернопузской...

Графиня

Импровизация тогда лишь хороша,

Когда в ней есть и ум, и чувство, и душа.

Князь

А кстати, где ваш муж?

Графиня

Он в клубе.

Князь

Неужели?

(Целуя руку ей.)

И он оставил вас для этой мелкой цели?

(Становясь на колени.)

Он вас покинул, вас? Ваш муж, ей-богу, глуп!

ЯВЛЕНИЕ 5

Граф

(показываясь в дверях)

Я здесь, я слышал все, я не поехал в клуб!

Князь

(в сторону)

Некстати же я стал пред нею на колени!

Графиня

(в сторону)

Предвижу много я кровавых объяснений!

Граф

(язвительно)

Достойный ловелас! Извольте выйти вон!

Князь

(спокойно)

Мое почтенье, граф! Графине мой поклон!

(Изящно кланяется и уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 6

Графиня и граф.

Граф

Ну что, довольны вы моей судьбой печальной?

По счастью, я для вас не изверг театральный:

Не стану проклинать, не стану убивать,

А просто вам скажу, что мне на вас плевать!

Не стану выставлять я ваших черных пятен,

И дым отечества мне сладок, и приятен,

Но прыгать я готов на сажень от земли,

Когда подумаю, кого вы предпочли...

Графиня

Подумайте ж и вы - скажу вас в оправданье,-

Какое женщине дается воспитанье?

С пеленок связана...

Граф

(подсказывая с иронией)

Не понята никем...

Графиня

(не понимая иронии)

Она доверчиво в мужчинах зрит эдем...

Граф

Довольно! Это я давно на память знаю

И "Сын Отечества" читать предпочитаю!

(Иронически кланяется и уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 7

Графиня

(одна)

Как скучно быть одной...

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 8

Слуга

(входя на цыпочках)

Да, погляжу в окно.

Лизету милую к себе я жду давно...

Однако надо мне подумать в ожиданьи:

Какое женщине дается воспитанье?

Задумывается. Занавес медленно опускается. Картина.

1862

К ПОРТРЕТУ И.В. ВЕРНАДСКОГО

Приличней похвалы ему нельзя сказать:

Мать дочери велит статьи его читать.

1862

К ПОРТРЕТУ А.Н.СЕРОВА

О музыке судя лет сорок вкось и вкривь,

Над Ростиславом он отпраздновал победу.

Сначала выпустил Юдифь,

Потом - Рогнеду.

Из музыканта он вдруг педагогом стал,

Но в педагогии покрылся вечным срамом.

Плохое воспитанье дал

Он этим дамам:

Одна Владимира хотела уморить,

Другая пьяного прельстила Олоферна,

И обе так привыкли выть,

Что даже скверно.

24 августа 1869

ПЛАЧ ЮСТИНИАНА

Ночью вчера, задремав очень рано,

В грезах увидел я Юстиниана.

В мантии длинной, обшит соболями,

Так говорил он, сверкая очами:

"Русь дорогая, тебя ли я вижу?

Что с тобой? Ты не уступишь Парижу.

Есть учрежденья в тебе мировые,

Рельсы на Невском, суды окружные;

Чтоб не отстать от рутины заморской,

Есть в тебе даже надзор прокурорский,

То, что в других образованных странах.

Есть и присяжные... в длинных кафтанах.

В судьи ученых тебе и не надо,

Судьям в лаптях ты, родимая, рада.

Им уж не место в конторе питейной -

Судят и рядят весь мир на Литейной.

Вечно во всем виноваты дворяне,

Это присяжные знают заране:

Свистнуть начальнику в рожу полезно,

Это крестьянскому сердцу любезно.

"Вот молодец,- говорят они хором.-

Стоит ли думать над этаким вздором?"

Если ж нельзя похвалить его гласно,

"Он сумасшедший! - решат все согласно.-

Но ненадолго ума он лишился,

Треснул - и тотчас опять исцелился!"

Публика хлопает, и в наказанье

Шлют ее вон,- под конец заседанья.

Злы у вас судьи, но злей адвокаты;

Редко кто чешется: все демократы!

Как я любуюсь на все эти секты,

Я, написавший когда-то пандекты.

Как бы министры мои удивились,

Знавшие весь "corpus juris civilis",

Если б из дальней родной Византии

Ветер занес их на север России.

Там, в Византии, сравненный с Минервой,

Законодатель считался я первый;

Здесь же остаться мне первым уж трудно:

Здесь сочиняет законы Зарудный!"

Смолк император при имени этом,

Словно ужаленный острым ланцетом,

И, в подтвержденье великой печали,

Слезы из глаз его вдруг побежали.

Чтоб усыпить его силой целебной,

Дал я прочесть ему "Вестник Судебный",